Депрессия – мы часто слышим это слово. Но, что в действительности происходит с человеком в депрессии, каковы симптомы заболевания, как оно лечится и когда стоит обратиться к специалисту, на деле мы определить не всегда способны.
Унылость, холодность и скука, проявляющаяся в телах и в повседневной жизни – вот наиболее распространенные характеристики этого состояния. У большинства людей в депрессии отсутствует внутренняя радость и внутреннее оживление, которые добавили бы им жизненной энергии. Требуются усилия для того, чтобы встать и приняться за обычную жизнь. Человек чувствует себя не в силах сдвинуться с места.
Образуется внутренняя пустота и отсутствие настоящего удовольствия. При этом могут сохраняться внешне улыбка, говорливость и манеры – переносить муки с улыбкой на лице – подходящая метафора, описывающая фасадность внутренней жизни. Жизнь продолжается в холодности и расчетливости, а все вокруг воспринимается в мрачных и унылых тонах.
Человек замыкается, и остается внутренне одиноким. Наиболее очевидно – отсутствие эмоционального взаимодействия с окружающей средой. Как же велик соблазн забыть о возбуждении жить, о своем теле, и жить в неземной атмосфере чистого духа! Но такая диссоциация невозможна, так как человек, находящийся в депрессии, не является шизофренической личностью. Он может умертвить свое тело, но не может жить вне его.
Общим для людей, находящихся в депрессии, является то, что человек живет прошлым, с соответствующим отрицанием настоящего. Таким образом, теряется связь с существующей реальностью.
В процессе терапии становится ясно, что чувство, находящееся под запретом все это время – это грусть. Грусть, то чему не было места до этого момента в отношениях.
То есть, человек, будучи ребенком, не имел возможности переживать утрату чего-либо (прежнего состояния комфорта, любимой игрушки, родительского поощрения). Чувство грусти, которое возникало при этом – отрицалось тем или иным родительским вмешательством – и, следовательно – не имело возможности быть признанным как уместное при данных обстоятельствах.
Например: родитель отвлекает ребенка от переживаний, предлагая что- нибудь вкусное или интересное. Реализуется сразу решение в действии – “давай исправим“, запрещается грустить “плакать нельзя, не хорошо“, и т. п.. Таким образом, переживание грусти обесценивается : что толку от слез.
Тогда ребенок лишается возможности вернуться к мобилизирующим эмоциям гнева и – от него – подойти к возбуждению.
Естественное течение переживаний – это тревога, вызванная изменением привычного состояния, затем гнев, который в последствии может уступить место другим чувствам, возбуждению и активности, направленной на изменение обстоятельств, и лишь завершая весь этот ряд переживаний является грусть как символ утраты.
Сам по себе запрет на переживание печали, рождает внутреннюю безжизненность, свойственную депрессии. Блокируя грусть, мы лишаемся и других чувств, наступает тишина. Возбуждение теперь приносит вред, и возвращает нас ко всем отторгнутым эмоциям, соответственно максимальны попытки человека в депрессии влиять на возбуждение, сужая диапазон своих действий до минимума.
Если не избегать собственных переживаний, не заглушать их, а дать им право на существование, признать – это и будет первый шаг на пути к выздоровлению. Но чаще случается так, что человек в депрессивном состоянии фиксируется в своих мучительных переживаниях и мыслях, зацикливается в своей апатии. Важно вовремя признать, что состояние, в котором я пребываю, невыносимо для меня, и сам я, похоже, не справляюсь.
Именно с этого момента открывается возможность помочь человеку встретиться со своими чувствами, и пережить их в безопасном пространстве. В терапевтической встрече клиент осознает право испытывать и выражать, что не менее существенно, грусть в присутствии другого ( в данном случае – терапевта), и иметь – уже в современной ему реальности – эмоциональный отклик значимого человека, как знак признания его субъективной реальности. Терапевтическая работа помогает обнаружить так же причину грусти и способы фиксации на не выращенных, закупоренных чувствах, контенированных в теле.
История непроживаемой боли, сужающей наше жизненное пространство, становится , таким образом, доступной и осознаваемой. И – с этого момента – клиент, сопровождаемый терапевтом, находит русло для свободного движения замершему опыту. Новая система подвижности эмоций , направленных в контакт с миром, приносит желанную трансформацию стиля жизни.
Унылость, холодность и скука, проявляющаяся в телах и в повседневной жизни – вот наиболее распространенные характеристики этого состояния. У большинства людей в депрессии отсутствует внутренняя радость и внутреннее оживление, которые добавили бы им жизненной энергии. Требуются усилия для того, чтобы встать и приняться за обычную жизнь. Человек чувствует себя не в силах сдвинуться с места.
Образуется внутренняя пустота и отсутствие настоящего удовольствия. При этом могут сохраняться внешне улыбка, говорливость и манеры – переносить муки с улыбкой на лице – подходящая метафора, описывающая фасадность внутренней жизни. Жизнь продолжается в холодности и расчетливости, а все вокруг воспринимается в мрачных и унылых тонах.
Человек замыкается, и остается внутренне одиноким. Наиболее очевидно – отсутствие эмоционального взаимодействия с окружающей средой. Как же велик соблазн забыть о возбуждении жить, о своем теле, и жить в неземной атмосфере чистого духа! Но такая диссоциация невозможна, так как человек, находящийся в депрессии, не является шизофренической личностью. Он может умертвить свое тело, но не может жить вне его.
Общим для людей, находящихся в депрессии, является то, что человек живет прошлым, с соответствующим отрицанием настоящего. Таким образом, теряется связь с существующей реальностью.
В процессе терапии становится ясно, что чувство, находящееся под запретом все это время – это грусть. Грусть, то чему не было места до этого момента в отношениях.
То есть, человек, будучи ребенком, не имел возможности переживать утрату чего-либо (прежнего состояния комфорта, любимой игрушки, родительского поощрения). Чувство грусти, которое возникало при этом – отрицалось тем или иным родительским вмешательством – и, следовательно – не имело возможности быть признанным как уместное при данных обстоятельствах.
Например: родитель отвлекает ребенка от переживаний, предлагая что- нибудь вкусное или интересное. Реализуется сразу решение в действии – “давай исправим“, запрещается грустить “плакать нельзя, не хорошо“, и т. п.. Таким образом, переживание грусти обесценивается : что толку от слез.
Тогда ребенок лишается возможности вернуться к мобилизирующим эмоциям гнева и – от него – подойти к возбуждению.
Естественное течение переживаний – это тревога, вызванная изменением привычного состояния, затем гнев, который в последствии может уступить место другим чувствам, возбуждению и активности, направленной на изменение обстоятельств, и лишь завершая весь этот ряд переживаний является грусть как символ утраты.
Сам по себе запрет на переживание печали, рождает внутреннюю безжизненность, свойственную депрессии. Блокируя грусть, мы лишаемся и других чувств, наступает тишина. Возбуждение теперь приносит вред, и возвращает нас ко всем отторгнутым эмоциям, соответственно максимальны попытки человека в депрессии влиять на возбуждение, сужая диапазон своих действий до минимума.
Если не избегать собственных переживаний, не заглушать их, а дать им право на существование, признать – это и будет первый шаг на пути к выздоровлению. Но чаще случается так, что человек в депрессивном состоянии фиксируется в своих мучительных переживаниях и мыслях, зацикливается в своей апатии. Важно вовремя признать, что состояние, в котором я пребываю, невыносимо для меня, и сам я, похоже, не справляюсь.
Именно с этого момента открывается возможность помочь человеку встретиться со своими чувствами, и пережить их в безопасном пространстве. В терапевтической встрече клиент осознает право испытывать и выражать, что не менее существенно, грусть в присутствии другого ( в данном случае – терапевта), и иметь – уже в современной ему реальности – эмоциональный отклик значимого человека, как знак признания его субъективной реальности. Терапевтическая работа помогает обнаружить так же причину грусти и способы фиксации на не выращенных, закупоренных чувствах, контенированных в теле.
История непроживаемой боли, сужающей наше жизненное пространство, становится , таким образом, доступной и осознаваемой. И – с этого момента – клиент, сопровождаемый терапевтом, находит русло для свободного движения замершему опыту. Новая система подвижности эмоций , направленных в контакт с миром, приносит желанную трансформацию стиля жизни.